Тема: Стенания Бескрылого Мотылька [психоделика, мистика]

Спойлер Глава 1. Врата.:

Небольшая цепочка следов растворялась позади меня. Пустошь не любила чужаков, и всячески старалась исправить тот маленький бардак, что я принес своими ногами, исказив эту идеально ровную снежную пелену. Каждый мой шаг сопровождался стоном. Так Пустошь давала мне понять, что мой путь не близок, и то, что мне здесь не рады.
Небо было белым… Все вокруг было белым. Чертов снег, он все падал и падал, что порой даже казалось, что он, тихонько скрипя, отрывался от земли и падал в небо. Белый… Даже когда смотришь вверх, начинаешь сомневаться, а вверх ли это, и не упал ли ты. Даже само понятие расстояния было бы здесь абсолютно бесполезно – в Пустоши Путей нет ни направления, ни расстояния, даже само время замедляло свой бег. Стрелка компаса упрямо крутилась против часовой стрелки. Что ж, хоть что-то радовало глаза.
- Помни, - ржавыми голосами шептали Восточные Тени, - если стрелка компаса крутиться против часовой стрелки, это значит что Одинокая Скала уже рядом,- я не знал кто они такие, но Крот советовал верить им. Крот… Почему ты оставил меня в столь трудный час? Без тебя я обречен на провал… Да растворяться они в лучах утреннего солнца, если это была ложь, и я бреду неизвестно куда. В мои планы никак не входило умереть в столь скучном месте. Интересно, а Восточным Теням ведом страх смерти… Наверно нет, ведь они хвастаются тем, что убежали от своих владельцев, что бы обрести вечность. Да кому нужна вечность, если ты не знаешь чем занять себя вечером.
Каждый шаг давался все труднее и труднее, злая воля Пустоши давала о себе знать. Странное это место, Крот любил рассказывать мне о ней, он наверное шутил, когда говорил, что те кто не смогли найти свой путь в Пустоши, растворялись и становились Тенями. Вот такая участь меня никак не устраивала, и я все чаще проверял, не начал ли растворяться и я. Сняв грязную и потрёпанную перчатку, я взглянул на свою руку… Нет, растворяться я еще не начал, так как передо мной была все та же ссохшаяся рука голодного и уставшего человека, рука человека который устал настолько, что готов был бы умереть если только закроет глаза. Желтая кожа, трещины… Хм, гной… От переохлаждения пошли воспалительные процессы. Как только я слегка прикоснулся к опухали, тупая боль моментально пронзила мой сонный мозг. Боль… Боль это хорошо. Боль это значит, что я еще жив, а если я жив, значит что я могу продолжить свое жалкое путешествие.
- Запомни, Пустошь неустанно следит за тобой, - неугомонно скрипели Восточные Тени, - каждый твой шаг, каждая твоя мысль, каждый твой взгляд, все имеет смысл, и как только ты оступишься, Пустошь нанесет тебе удар, - какая ирония судьбы, что эти слова всплыли в моей туманной голове только тогда, когда под моими ногами раздался треск. Моя вялая попытка отпрыгнуть в сторону была беспощадно проигнорирована, и мой организм пронзило жалкое подобие страха.
Хм, все же у этого места есть верх, и есть низ, и значит что все не так уж и плохо. Оправившись от страха, мой мозг стал судорожно соображать, что же происходит, и лишь белая точка давала ответ – я падаю. Долго. И как только я поддался отчаянью, что у этого места нет дна, мои ноги пронзила острая боль. Нет, у этого места все же есть дно, и я его достиг. Удар. Удар и за ним еще один. Мое сердце все еще бьётся, а это значит, что я еще жив, нет, сегодня мене не везет.
Пока мои глаза привыкали к темноте, я взглянул вверх, и то место, откуда я упал, казалось лишь белой крупинкой перхоти на роскошном черном платье. Я вдохнул полной грудью, и едва не умер от приступа кашля. Облако пыли, которое поднялось от моего падения, даже и не думало садиться, и в этом было свое очарование. Оглянувшись вокруг, я увидел серые плиты… Нет, их истинный цвет мне был неизвестен, все покрывала пыль. Многовековая пыль, которая помнила всех тех безумцев, которые осмелились бросить вызов Пустоши Путей. Слой пыли был настолько огромен, что мои ноги погрузились в него по самые щиколотки. Прикоснувшись к нему, я испытал легкую эйфорию, я словно путешествовал во времени, и с каждым миллиметром погружения, я проходил сквозь века, и это согревало мое озябшее сердце.
Первый шаг не дался мне легко, падение с такой высоты не могло не сказаться на моем уставшем теле, даже если я и был в Пустоши, законы для всех одни, и всю их беспощадность я ощущал на себе. Каждый шаг сопровождался импульсом, который проходя сквозь мое тело, пронзал мой мозг, разрывая в клочья все мои попытки собрать свои мысли воедино. Хромая я шел вперед. Бездействие – смерть, движение – жизнь, все правила установленные Кротом, я выполнял безукоризненно, испытывать их истинность, рискуя своей жизнью, у меня не было никакого желания.
Что же это за место, такой вопрос скромно посетил мой мозг. Я достал компас. Хм, стрелка компаса настолько быстро крутилась против часовой стрелки, что это просто гипнотизировала, и уже было сложно отвести глаза, но чувство рвоты быстро вернула мне способность контролировать свое тело. Что ж, по крайней мере, я не сбился с пути, и это место именовалось Лабиринтом Входа.
- Лабиринт Входа, самое запутанное место в мире, и если ты повернешь не туда, знай, Они уже идут за тобой, - все еще неугомонно скрипели Восточные Тени,- помни, всегда иди прямо, никогда не поворачивай, Лабиринт сам приведет тебя туда, куда нужно! – мудрый совет, и пренебрегать им было бы слишком расточительно – это место, как и Пустошь, не прощает ошибок.
Тишина… Только сейчас я заметил, что все звуки словно умерли, и только мое сердце нервно колотилось в моей грудной клетке. Я попытался крикнуть, но услышал лишь только хрип. Пыль отлично поглощала звук, и это было мне на руку – Они еще покуда не знают что я здесь, и это позволит мне выиграть немного времени.
Все вокруг меня было серым. Серый. Да, это куда лучше чем белый. Причудливая игра света, который как будто бы источала сама пыль, создавала причудливые узоры на стенах лабиринта. Мифические чудища, храбрые воины, боги и фантастические пейзажи, все это вырисовывалось на многовековом слое пыли, и при каждом шаге, у меня возникало чувство, что все эти образы живые, и они неусыпно следят за каждым моим шагом, жадно улавливают каждую мою мысль, и вдоволь насытившись, исчезали в потоке времен.
Когда я уже был на грани отчаянья, сбившись со счета пройденных поворотов и уже решив, что я иду по кругу, я увидел его. Кукольник. Мерзкое существо, чья лысая голова была похожа на голову муравья, его тело было скрючено самым ужасным образом, что даже одетый на него бирюзовый пиджак, скорее казался штанами. Его плечи были сдвинуты вперед, руки тонкие как плети, были бледны как у мертвеца, а желтые немигающие глаза впивались в мое тело. Он тоже заметил меня, и самая отвратительная улыбка исказила его мерзкое лицо, настолько мерзкое, что если бы у слова мерзко был абсолютный эквивалент, то его голову можно было бы показывать другим, в качестве яркого примера. Но его радость можно понять, мало кто осмеливается идти к Одинокой Скале, и еще меньше доходят до Врат, стражем которых был Кукольник.
- Что тебе надобно, чужак? – словно гвоздь, которым провели по ржавому листу железа, его голос разрезал гробовую тишину.
- Я пришел, что бы войти! – мой голос звучал жалко, я понимал, что мои шансы таяли как свеча. Нужно собраться, моя жизнь висит на волоске, а ведь ничто не заставляет людей соображать, как страх смерти.
- Дерзость тебе не к лицу, мой птенчик,- на его губах заиграла ухмылка.
- Дерзость к лицу тем, у кого есть дар! - я попал в точку. Искра любопытства пробежала в его глазах немигающих глазах, и теперь осталось только договориться, и проход будет открыт.
- Дар... Давно мне давали дары. Похоже, ты говорил с тем, кто был на Одинокой Скале, и он научил тебя, как нужно говорить. - Страх мелькнувший в моих глазах, выдал меня, и теперь весь этот спектакль уже не имел смысла, и Кукольник лишь ехидно улыбался, облизывая свои высохшие и истрескавшиеся губы, опухшим от жажды языком, не упуская момента оскалить свои кривые и желтые зубы.
Стараясь как можно больше привлечь его внимание, я открыл свой дорожный рюкзак. Мои скудные запасы были на исходе, и мне очень повезло, что я нашел Врата, иначе я даже и не знал, от чего бы я умер, от недосыпа или от голода, хотя возможно, они убили бы меня на пару. Сухари, тушенка, измятая пачка сигарет, ага, вот она, мой специальный запас, фляга с родниковой водой. Достав ее, я слегка встряхнул. Звук плесканья воды, наполнил мои уши, о, как же давно я не слышал эти приятные звуки.
Желтые глаза Кукольника впились во флягу. Крот рассказывал мне, что в Пустоши, нет богатства больше, чем чистая вода, и наблюдая за Кукольником, я понимал что эти слова были правдой. Он был как голодный кот, перед носом которого подвесили кусок мяса, и лишь только неведомая сила удерживала его на месте от того, что бы он ни накинулся на меня.
Перестав испытывать его терпение, я кинул ему флягу, и он без промедления выплеснул ее содержимое себе в рот. Урча от удовольствия, он заметил, что несколько капель упали на пол и впитались в пыль. Это зрелище было еще кошмарней, чем гримаса на его лице: чавкая и отплевываясь, он с упоением на лице жевал впитавшую воду пыль, и не ожидав подобного зрелища, мой желудок решил вывернуть наизнанку свое содержимое. Скрипящий смех и звуки рвоты смешались в одну ужасающую симфонию, и после того как меня отпустило, я поднял глаза и увидел, что Кукольник был удовлетворён.
- Дар принят, ты можешь пройти, - и с этими словами, он коснулся одного из черепов, что выпирали из Врат.
Оглушительный грохот заставил меня, зажав уши, скрутиться в клубок. Кукольник, жадно наблюдая за моей реакцией, лишь истерично хохотал. Слегка оправившись от грохота, я осмотрел Врата. Это были невероятных размеров врата, которые были вымощены из скелетов различных существ, их ширина была настолько огромной, что их крайние створки утопали в серой дымке, а их вершина, по легенде, не имела конца. Зачем они были нужны? Они лишь демонстрировали ничтожность всякого, кто осмелился их пересечь.
Когда створка отодвинулась на расстояние достаточное для того, что бы я смог пройти, она остановилась, тогда я подошел ближе, и свежий ветер ударил мне в лицо, и начал играть с моими сальными волосами.
- Надеюсь, ты найдешь то что ищешь,- прохрипел мне на последок Кукольник, я тоже на это надеялся, и собрав всю свою волю в кулак, я сделал шаг за врата, и тьма окружила меня своими лепестками.
Когда глаза ничего не видят, и ты слышишь только звуки, в голове всплывают яркие образы. Перешагнув за врата, я услышал, как за спиной захлопнулась створка. Пути назад уже нет. А я лишь стою с закрытыми глазами и прислушиваюсь к окружавшим меня звукам. Шелест листьев. В моей голове сразу всплыли образы из далекого детства, когда я и Крот еще были детьми… Большой дуб. Шелест его листьев. После того как украв у Пекаря сочники, и с галдежом выбегая из деревни, мы укрывались на его ветвях. Мы с жадностью впивались в сочники, и обжигаясь смеялись и радовались жизни. Сочники, даже спустя столько времени, я отлично помню их вкус, этот вкус нежного творога и спелых абрикосов, вкус отлично пропеченного теста, щедро сдобренного ванилью и корицей, этот вкус наполнял тебя изнутри, и тебе казалось, что вот оно счастье, нужно просто дотянуться до него рукой. Давным-давно были эти счастливые времена, и их уже не вернуть.
Я неохотно открыл глаза, и холодные лучи солнца без всякого сожаления пронзили мои привыкшие к темноте зрачки. От непривычки на глазах даже выступили слезы. Одна слезинка, набравшись смелости, скатилась вниз и попала мне в рот. Соль. Давно я не пробовал свои слезы, мне даже казалось, что глаза забыли, как это, плакать. Немного придя в себя, я взглянул на дерево, чья листва навеяла на меня воспоминания. Ужас. Невероятный и всепоглощающий ужас пронзил меня. Вместо дерева, я увидел невероятное сооружение из человеческих костей, четко было видно “ствол” от которого отходили “ветви” и все это было сложено из человеческих костей, а высохшие лоскутки кожи имитировали листву.
- Если ты думаешь, что ты видел ужас, - скрипя, шептали Восточные Тени, - то ты ошибаешься. По ту сторону Врат, на пути к вершине Одинокой Скалы ты познаешь всю суть ужаса! – Тени начали зловеще колебаться, - страх и отчаянье станут твоими верными спутниками, и не покинут тебя пока ты будешь дышать, вот что такое Одинокая Скала, - теперь я понимал, о чем они говорили. Я даже не мог представить себе того, кто мог сделать подобное, и наверное это к лучшему, ибо знай я это, о сне можно было бы забыть насовсем.
Собравшись силами, я обошел Дерево Смерти, и осмотрел то место, куда я попал. На много миль вокруг я видел лишь обугленную землю, и не единого признака жизни. В воздухе как снег витал пепел, а во рту стоял тошнотворный запах серы и паленой плоти. Неподалеку я увидел небольшое углубление в земле и поковылял к нему. Внутри земля была обуглена сильнее, чем снаружи, похоже, что тела сжигали здесь, так как земля была еще теплой.
Устроившись как можно удобней, я достал сигарету и закурил. По эту сторону Пепельных Холмов, сигареты были настоящим сокровищем, и я с большим трудом выторговал эту пачку у контрабандиста за две тушки жирных и сочных канализационных крыс. С наслаждением я выпустил дым через ноздри, и стал наблюдать, как он растворялся в воздухе. Как давно я последний раз курил… Очень давно. Сигареты всегда напоминали мне о Кроте, и что бы ни думать о том, что он бросил меня, я старался курить как можно реже. Незаметно для меня, тлеющий огонек дошел до моего пальца, и инстинктивно дернувшиеся пальцы руки сломали сигарету, и я с грустью смотрел, как ветер уносит табак.
Я попытался приподняться, но усталость сразила меня так неожиданно, что я даже испугался, что это последствия моего падения, но когда я смог пошевелить своими конечностями, я понял, в чем дело… Сон. Я уже и забыл когда спал в последний раз.
- Сон для слабаков, - говорил мне Крот, - сон это смерть. Никогда не спи, пока не пересечешь Пустошь и не попадешь за Врата, запомни это! Те кто уснет в Пустоши, уже никогда не проснется, - и я не спал. Ощупав свои веки, я понял насколько они опухли, и подложив свой рюкзак себе под голову, я закрыл глаза.

Не люблю я эти названия, типа Дерево Смерти, Лабиринт Входа, Восточные Тени. Точнее люблю, но не в таком количестве. Такое ощущение, как будто бы их старательно напихали, сколько влезет, да побольше. Извиняюсь, если не прав.